Сколько жили тамбовские крестьяне, какую роль на селе играли священники, ведьмы и колдуны, почему без суда убивали конокрадов и поджигателей, а женились чаще всего не по любви? Об этом и многом другом «Твердый знакЪ» узнал у историка, доктора наук и специалиста по крестьянству Владимира Безгина.

«Бабе грамота не нужна, еe дело родить и нянчить ребят»

- Владимир Борисович, как в дореволюционные годы выглядела обычная тамбовская крестьянская семья?

- Как правило, был «большак», глава семейства; «большуха», его супруга; два-три женатых сына. Такая патриархальная семья была основной общественной и хозяйственной ячейкой сельского мира. Она имела строгую иерархию. Правда, в годы модернизации, на рубеже веков, тамбовские семьи накрыла волна разделов. Парные семьи, состоявшие из мужа, жены и детей, стремились хозяйствовать самостоятельно. И это был объективный процесс. Самая крупная семья, информация о которой мне попадалась в архивах, состояла из 54 человек. Такой мини-колхоз.

- Детская смертность была ужасающей?

- На Тамбовщине - около тридцати процентов. В других губерниях доходила и до пятидесяти. Она была обусловлена рядом причин. Это и экономический фактор, и состояние земской медицины, и система родовспоможения. В основном роды принимали не акушерки, а бабки-повитухи.

- Рождался мальчик. Для семьи это бы праздник?

- Да, это была радость. Появлялся на свет потенциальный работник и, самое главное, ожидаемая земельная прирезка. Рождение каждого младенца мужского пола обязывало общину выделить земельный участок. Дочь же была – отрезанный ломоть.

- Ребенок рос. Как проходил процесс воспитания? Сызмальства приучали к труду?

- Как таковой системы воспитания в привычном смысле не было. Была система социализации, передачи навыков. По мере взросления ребенка привлекали к характерным для крестьянского хозяйства работам. С десяти лет мальчики уже боронили, как говорили в деревне, «скородили» под наблюдением взрослых, а с двенадцати пробовали пахать самостоятельно. В 14–15 лет сыновья выполняли наряду с отцом все полевые работы.

- Многие получали школьное образование?

- Было три типа школ: земские, школы министерства просвещения и самые большие по своему охвату - церковно-приходские. Обучались бесплатно, детей учили письму, чтению, счету и, конечно же, Закону Божьему. Некоторые состоятельные люди прибегали к услугам бродячих учителей. Это были грамотные крестьяне, которые давали уроки на дому. По статистике - около половины сельских мальчиков обучались в школах, девочки – лишь каждая десятая. Причина кроилась в присущем крестьянам консерватизме: «бабе грамота не нужна, еe дело родить и нянчить ребят».

- Ребенок взрослел, наступала пора заводить семью. В каком возрасте женились и выходили замуж тамбовские сельчане?

- В среднем брачный возраст в конце XIX века составлял для  невест - 17-18 лет, женихов – 19-20. Сельские невесты спешили к венцу от страха «засидеться в девках». Следует помнить и о том, что без мужа женщина в селе не имела самостоятельного значения, поэтому девичеству она предпочитала самую плохую партию.

- Брак был важнейшим событием в жизни крестьян?

- Конечно. Женитьбой достигалась полнота сельского бытия. Согласно традициям, парень не считался полноценным, пока не создавал семью. Женитьба меняла его общественный статус.

- Каковы были критерии выбора брачного партнера? Выходили чаще всего не по любви?

- Конечно, молодых особо не спрашивали. Это была в первую очередь хозяйственная сделка, обращали внимание на физические данные невест. Парень должен был быть хорошим работником. Играли роль и репутация семьи, и достаток.

 «Колдунов часто запирали в доме, который поджигали...»

- Про Закон Божий. Велика была роль священника на селе?

- Да, и его авторитет определялся не только положением, но и личными качествами. Если это был добропорядочный батюшка, который разбирался в конфликтах, смирял домашних тиранов, избивавших своих жен, то он пользовался уважением. Ситуация была иной, если он не радел к пасторским обязанностям и предавался пьянству. Камнем преткновения в отношении священника и паствы был размер треб, платы за крещение, отпевание. Прижимистые сельчане старались платить меньше, священник, живший от алтаря, стремился получить в полном объеме. Весьма благоприятно складывались взаимоотношения там, где удавалось достичь компромисса.

- Тамбовские крестьяне – это был суеверный народ? Ведьмы, колдуны, ведуны. Как часто прибегали к их услугам?

- Языческие суеверия присутствовали, и крестьяне обращались к ним, порой в отчаянии. Взять, например, обряд опахивания деревни. Моровая язва. Как можно было защититься от этой напасти? Отслужить молебен, пройти крестным ходом. Но наряду с ним женщины ночью, потаясь, совершали языческие действия. «Неродиху» или старуху запрягали в соху, шли в белых одеждах или совершенно нагие, часто с песнопениями и иконами, чтобы очертить круг, оградить село от нечисти. Мужчинам даже смотреть на это действие категорически запрещалось. Если процессия крестьянок во время опахивания встречала мужчину, то его считали «смертью», против которой совершался обряд, и поэтому его жестоко избивали, а порой и убивали.

- Ужас.

- Если была потребность, значит, были и люди, которые осуществляли эти действия. К колдунам и знахаркам отношение на селе было неоднозначным. Так, колдуна приглашали на свадьбу, на самое значимое событие в жизни, чтобы обезопасить новобрачных.

- И батюшка, и колдун.

- Да, но когда ситуация ухудшалась, искали виновника, и им, как правило, в деревне оказывались колдуны и ведьмы. Я видел множество документов на этот счет. Колдунов часто запирали в доме, который поджигали, потом над его телом проводили некоторые обряды и в специальном месте хоронили.

«Это он больше с испугу умер»

- Совсем недавно увидела свет «Мужицкая правда», Ваша очередная книга о жизни деревни. В ней Вы рассказываете о соотношении права, законов и обычаев, многолетних устоев сельского мира. Давайте поговорим об этом.

- В годы реформ Александра II власть, чтобы избежать хаоса, сознательно не включила бывших крепостных, а это десятки миллионов человек, в зону цивилизованного права. Потому что система взаимоотношений, столетиями знакомая российской деревне, отличалась от писаного права. Волостные суды, состоявшие из крестьян, могли руководствоваться не только уголовным и гражданским законодательством, но и традициями, правовыми обычаями, которые были общеизвестны, хоть и не зафиксированы официально. Возьмем самое тяжелое преступление – убийство. У крестьян было два критерия оценки правонарушений. С точки зрения нравственности -это был тяжкий грех. С позиции закона - преступление. Крестьяне считали, что власть должна преследовать, карать убийц. Но иное отношение было к конокрадам и поджигателям. Они были вне суда. Лишиться лошади – для крестьянина большая беда. Поджог сарая в условиях деревянного скученного строительства мог привести к уничтожению всей деревни. Так что их убийство на месте считалось если не нормальным, то допустимым.

- Я читал, что, например, убийство нехристя воспринималось иначе, чем убийство православного?

- Совершенно верно. Была определенная дифференциация. Что-то усиливало, что-то смягчало вину. Тот же колдун своим статусом ставил себя вне закона и мог быть убит. Крестьяне хорошо понимали, что в этом вопросе они не могут надеяться на официальный закон, который не рассматривал колдовство как преступление. Неудовлетворенные таким положением вещей, селяне брали инициативу в свои руки. В народных представлениях убить колдуна не считалось грехом.

- Убийство иноверца, по суждениям русских крестьян, было менее преступно, чем убийство своего, потому что он – нехристь, немного лучше собаки; но, так как и в нем имеются образ и подобие Бога, то и лишение его жизни считается тоже греховным. Алкогольное опьянение, например, смягчало вину душегуба.

- И нередко был самосуд?

- Что понимать под самосудом? Я бы разделял самосуд и самочинную расправу. Если мы говорим о непосредственной реакции на кражу лошади, когда хозяин дома убивает вора, то это расправа. Если собрались на сход и приняли решение, что виновного нужно наказать убийством, налицо элементы правовых действий. Как правило, в таких самосудах участвовал и сельский староста, что придавало легитимности этому процессу. Жестокость крестьянских самосудов преследовала цель   внушить общинникам страх перед неминуемым наказанием и тем самым предотвратить повторение подобных преступлений.

- Ну, вот убили конокрада. И что, власти не реагировали?

- Судебные власти пытались расследовать факты самосудов, ставшие им известными. Все усилия полиции выяснить обстоятельства произошедшего, найти преступника, как правило, были безрезультатны. Определить виновного было весьма затруднительно по причине того, что на все вопросы следователя крестьяне неизменно отвечали, что «били всем миром» или говорили: «Да мы легонько его, только поучить хотели. Это он больше с испугу умер».

- Насколько я знаю, детоубийство, аборт считались страшными злодействами?

- Таких женщин ставили в один ряд с сатаной. Опять-таки все было дифференцировано. Законнорожденный или незаконнорожденный ребенок? За убийство законнорожденного с точки зрения крестьян была большая ответственность.

- Если говорить об изнасиловании. Как к таким преступлениям относились с позиции обычного права?

- Смотря кого изнасиловали. Замужнюю или девицу? За девицу наказание была строже. Еще строже за насилие над малолетней, это называлось растлением. Иногда жертва насилия за энную сумму предлагала примириться. Была большая практика досудебных решений. Это показатель крестьянского прагматизма. Шел мужик с бабой. На них напали, и в ходе этого нападения супруга была изнасилована. Каковы были действия этого мужика? Он потом предложил этим насильникам компенсировать материально нанесенный ущерб.

«Пьянство русского мужика – это миф»

- То же самое касалось и кражи? Я про разграничение. Украсть у помещика было делом чуть ли не благородным?

- Русская деревня – это были два разных мира. Один мир цивилизованный, привилегированного сословия, другой – крестьянский. И крестьяне часто подходили к оценке преступления с таким критерием, что если оно совершено не по отношению к мужику, к своему, то это вовсе и не преступление.

- Классовая ненависть?

- Скорее социальная, точнее сословная солидарность. Те, кто воровал у барина, часто похвалялись этим. В общем, кража краже рознь. Например, считалось допустимым украсть в силу вынужденных обстоятельств. Человек голоден. Он идет и обносит грядку, чтобы поесть. «Репа да горох сеются для воров» – гласит народная пословица. С точки зрения мужицкого права, это не преступление, хотя по закону все иначе.

- Вот это гуманизм. Какова была средняя продолжительность крестьянской жизни?

- Не очень высокая. Думаю, что около 30-35 лет. Она у русских была ниже, чем у народов Прибалтики, евреев, украинцев и башкир.

- Женщины жили дольше?

- Несколько дольше. Мужик был больше подтвержден таким факторам, как война, несчастные случаи, алкоголизм.

- Много пили?

- Нет, никакого беспробудного пьянства русского мужика не было, это миф. Пили, гуляли в основном только во время престольных, аграрных праздников, по окончании сельхозработ. Было на деревне два или три алкоголика, еще с десяток запойных. Но это немного, учитывая, что население села - от тысячи до трех.

- Считаете ли Вы жизнь тамбовской деревни суровой и беспросветной?

- Она была суровой, но не беспросветной, с ее радостями и горестями, удачами и неудачами. Советские историки зачастую старались изобразить крестьянское бытие до революции исключительно в темных красках. Но присутствовала и яркая, эмоциональная сторона. В общем, веселья хватало.

фото: Ольга Перегудова